К оглавлению сайта
Владимир Евсевьев
ОГНЕННАЯ КУПЕЛЬ
ЗЕРКАЛА
Из написанного в 1950-60-е гг
Опубликовано в 1998 г.
Санкт-Петербург
(c) В.Евсевьев, 1998
"Мир формул, сциентизма,
Трехмерный мир голого пространства,
Часы так же показывают:
3-я планета Ь-24889 - обсервируется в конусе Sигма-нуль".
"Сновидения, которые преследуют человечество
повторяются из века в век,
от поколения к поколению сопутствуют ему"
Дмитрий.М. Собрание сочинений
"В узких мучительных зеркалах искусства
силится явить себя......."
Е. (Неизданное)
"И была наша участь мгновенна".
Александр Б. Одна из книг
Недоосознанное:
В ПЕЙЗАЖЕ- ДУШИ
В СОСТОЯНИЕ ДУШИ,
ПОД ОТШЛИФОВАННОЙ ПЛАСТИНОЙ ВРЕМЕНИ
Времени перед
РАСПАДОМ
ПЕРЕД КОНЦОМ
воссозданием БЕЗДНЫ.
Петербург
Коэффициент
Когда подсчитывают деньги,
что заработали
за месяц,
то папиросами не делятся,
не собираются. Все - вместе.
Каждый в одиночке,
каждый - что-то шепчет.
"Такой бы день короче,
он не разговорчив.
Думаю о девочках, чтобы о деньгах
позабыть.
Но где уж там - пронзили деньги жизнь."
***
Подсчитываем деньги. Деньги делим
на часы.
Этим коэффициентом - измерим жизнь.
Все нарастает капель
истошный вой,
вой идет из камер.
Где каждый
сам с собой.
1957
***
- Ах, тетя Даша, что Вам нужно?
Паршивенькая дача, собственного мужа и яблок
собственных из собственного сада.
Идет декан - беременный мужчина.
Так облака беременны водою.
Не отрицайте - Вы с ним спите.
Уткнувшись, розовый как кролик сопит:
послеобеденно невинно:
" Я - добр. Я - беспощадно добр."
А я - тоскую.
Я задыхаюсь в этой ТРОПОСФЕРЕ.
Вот машинистки - деловитые как дятлы.
Одеты и душою модны.
Спят с кем попало, с кем прийдется.
Когда по воскресеньям
просыпаются, то тянутся,
как кошки,
ка утренние рощи,
И ежатся от холода,
как серая шершавина ночных аэродромов.
Ах. тетя Даша - все умрет.
Ведь чудо жизни долго жить не может.
Под простыней, под пеленой ВСЕМИРНОЙ СКУКИ.
И я умру.
Умрет Преображенье,
как в полынью сорвавшийся ребенок.
1957
***
Деревья - как танцующие дети, неловки в мертвом свете
фонаря.
И люди - как нелепые деревья,
идут качая руки якоря.
Гнедые лошади с облезлыми хвостами,
трубят обшарпанной кормой.
И с высоты, как радио, вещает
Гнедых ворон картавый рой.
С утра поет плюгавый дождик,
как пьяный гмырь рассеянно кропит.
Мир - беден.
Небольшой, смешной и плоский
мир на китах,
как блюдечко,
стоит.
1956
***
Кто сказал, что осень - оборона?
Бесконечна осень.
Беспредельна.
Осень. Осень - Хриплые Часы.
Я пришел, оставив дождь в передней
там, - где сохнут хмурые зонты.
Ночь надела стираный передник,
налила в тарелки щей.
Хмурый дождь деревьям шепчет..
небольшим еще деревьям: "Дважды два - не шесть, не
шесть,
а семь".
- И все подняли лапки зонтиков,
- И все надели плащ-палатки.
Бюро Погоды урезонивает:
"Осадки. Граждане - Осадки!"
1956
***
Я просыпаюсь.
На меня глядят будильника бессонные глаза.
Он так похож на жалкую сову,
что мне он несколько сродни.
Но я спешу,
туда где ждет меня широкоплечий лом,
медвежья вагонетка в угле звезд,
лопата,
что плывет серебряной усталой рыбой
в воде угля,
и уголь.
Он так похож на море
с прожилками луны,
что ставь косые паруса,
И пахнет солью, ветром и простором.
Я просыпаюсь и спешу.
Прощай, мой сон.
1957
Завод "К. Бавария"
***
Печальна участь ссыльного поэта,
влачить тоску среди полей,
Вдали от музыки,
от света,
от милых женщин и друзей.
Поля исполнены печали,
Воспоминания теснят
Скупые дни
сменяются ночами,
А ночи сумрачно молчат.
Деревья дремлют.
Бродят звери.
И люди молятся чужому богу.
Я верю, Родина поверит
и вышлет денег на
дорогу
1960
***
В печальных елях столько горя,
стоят, устало плечи опустив,
лишь ветряки на косогорах
мотают гневно
кулаки.
***
Мы наше детство помним на вокзалах,
и до сих пор тревожат нас гудки.
Большое солнце смотрит оком алым,
на поезда, на шпалы,
на пути.
И неба - скособоченная крыша,
как чугунок, от копоти черна.
Здесь поезда - как судьбы, дышат.
Здесь, как вокзал,
шумит страна.
1958
Москва
***
Как хрипели комбриги в шахтах,
в ярой злобе круша руду.
Становилось конвойным жарко
на холодном, как штык, ветру.
А когда прогадали в торге,
когда грянул, как суд, ИЮНЬ
.. им отдали.
Им отдали лишь смерть в бою.
Оклеветанные судами,
но оправданные войной,
целовали комбриги знамя,
словно воду в июньский зной.
Танки перли, и перли, и перли
раскурочивая за годом год.
Вновь допрашивали подробно
высылали в колымский лед.
Там на жутких лесоповалах,
средь распухших,
как трупы, колод
Правда грустным костром пылала,
освещая усталый лоб.
Не присутственные портреты - фотография Ильича,
люди долго в нее смотрели,
топоры опустив с плеча.
Ночь, оскалив клыки, молчала,
заполярная злая ночь.
И коврига луны качалась,
точно пьяный несытый нож.
1958
***
Память хлещет, как вода в кингстоны.
Память крутит.
Память врет.
Память тюкает по темени,
сапогом по морде бьет.
Бьет в оттяжку,
Всласть,
До хрипа.
Бьет под ребра, в пах и в глаз.
И качается, как хиппи,
насосавшись властью всласть.
И нарюмившись с устатка,
плачет память, как палач.
1957
***
Сегодня вечер. Вечер,
но вечно то,
что заставляет жить.
Звезда Полынь
мне в душу светит.
Смотрю на воспаленную звезду.
И как веретье,
ниспадает с души забот
пустячных груз.
Я, как ручей в реку впадает,
впадаю в пушкинскую грусть.
1958
***
Из темноты. Из тишины, из глубины сна
- не отдавай свое тело другим
ни словом,
ни взглядом,
ни жестом.
Тело твое - это мой гимн.
Не отдавай его женщине.
Душу таи,
словно ракушка жемчуг.
Будь непреклонней взнесенных клинков.
Горькое имя оставленных женщин
произноси легко.
- губы твои - как полярный мак
светятся в темноте.
Когда будет одна беспробудная тьма,
я на голос прийду во тьме.
Чтоб увидеть свет,
камни дробит побег.
Грустные звери приходят к огню -
я прихожу к тебе.
1957
***
К тебе. Упорно. В высь...
Как пламя свеч...
И к нежности твоей,
запрятанной глубоко.
Сквозь отчуждение.
Сквозь ночь.
Сквозь мокрый, мерзкий снег.
Сквозь дождь.
Сквозь тину сплетен.
Ворох дел.
Сквозь тишину ночных часов.
И призраков ночных...
К тебе.
Но жизнь.
Но жизнь уносит по своим орбитам
нас, раздирая ужасом бытия
и, кыча зло летят нетопыри,
Косое время скалит мертвый лик
распятого Христа.
Зияет.
Ширится черта...
В ней
глохнут убиенных голоса..
1958
***
Сквозь отчуждение, сквозь ночь
прийду и слушаю, как плачет
вода, промокшая насквозь.
Лобастый город встанет за спиною,
от ветра преисподней
заслонит.
Но под кровавою луною,
Нева, как женщина, лежит.
1958
***
Увези меня в сказку, в лесные места.
Увези меня в сказку - там легче дышать.
Ошалелое время, как птица, кричит.
Увези меня в сказку - так легче мне жить.
Снег постелен, как скатерть,
на горбушке моста.
Увези меня в сказку,
Там жизнь изначально чиста.
Над обрывом погосты.
В синем небе - кресты.
Понимаешь - все просто:
нужно праведно жить.
Нужно правильно править,
нужно вожжи держать,
Увези меня в сказку - там - легче дышать.
1957
***
Большевиков расстреливал не Сталин,
а офицер НКВД.
Блестело солнце на прикладе,
они смотрели сквозь прицел.
Стояла власть напротив власти,
хрустел предательский снежок,
тот офицер он жив, он счастлив,
сухие руки бережет.
Листает календарь (спокойно),
здесь каждый лист пропитан кровью.
А Сталин на стене висит покойный,
спокойно трубочкой пыхтит.
Вот выдохнет, сминая годы,
надежные как пулемет слова.
И снова горе, горе.
Нет. Прошлое - не пройденные горы,
не только лишь могильная трава.
Как флаги языки теперь полощут,
все осудив,
наивно и взахлеб.
Слепое время движется на ощупь.
Еще куда нас занесет!
Еще куда нас занесет?
1958
***
Не говори мне слов,
мне слов ночных не надо.
Мне хочется
прохладных, детских снов,
прозрачных,
словно кисти винограда.
1957
***
Пятном ложится чешуя рассвета,
Как мокрый снег на мертвые дома.
Тоской богато северное лето.
Покаты точно рыба острова.
И немощные зори ненасытны,
уклончивы ночные миражи.
И солнце сочное, как прыщик,
у неба на губе дрожит.
1957
***
Что может быть полезнее рубля,
когда ногами топчет горе?
Когда беда. И выношены туфли,
когда в пыли распластан под Голгофой.
В белесом небе грома реактивный грохот.
Что может быть полезнее рубля,
когда душа полна
угрюмым ожиданьем алкоголя?
1957
***
Облака, как безоблачные бизоны,
Равнодушно жуют мысок.
Небо залито бычьей кровью,
И кровав на заре песок.
Я поднялся на гребень волны.
Гребень каменных гор
Исполинские катит валы.
Этот лунный свирепый простор.
Я поднялся на гребень волны,
Подчиняя седой пейзаж.
Облака, молчаливые сны
И небо......
1956
***
"Я иду по слепым коридорам квартир коммунальных"
Устала женщина от стирки.
Присев на старый табурет,
сидит и слушает
ревущий, гудящий шум бегущих лет.
Как стонут годы. Как моторы:
"20-ый век! 20-ый век."
И плечи женщин, как понтоны,
держали все, держали всех.
Им - снова очередь за хлебом,
послевоенный, жуткий блат.
им снова пасмурное небо,
им коммуналок серый ад.
И никакая справедливость мужей
уже не воскресит!
Тяжелой глыбой,
молчаливо на табурете женщина
сидит.
Не восхищается стихами,
не любит в прозе трудных тем.
Их бьют, как сваи,
под фундамент.
Над ними - блеск взнесенных стен.
1957
***
Уйти в леса,
где плачут ветры,
где ветви нянчатся с росой.
Уйти в леса,
как ищут веру.
Где по тропе
прошел босой Толстой,
как грозный призрак всепрощения.
Простить!
И только вечным жить.
Освобожденным воскрешением
любви и нежности служить.
1958
***
Прошлое - как пройденные горы
по колено.
Прошлое лишь путь до человека.
Жизнь она вода простая.
Положите мудрость на ладошку,
черствую ладонь мастерового.
Мудрость - ведь не море и не горы,
маленький и круглый компас.
Мудрость - это знание
нового иного хлеба.
Мудрость - как открытие неба.
Птицы опираются на воздух.
Формулы полета вечны и бессмертны.
Человек - как птица до полета,
в стартовом жестоком напряжении.
1959
ЛЕНГАЗ! - 58
(рентгеноскопия секунды в лозунгах и стихах.)
"Суетлив этот ворох
Хвостатых секунд"
Вступайте! Вступайте! Вступайте!
Вступайте в ряды Ленгаза.(1)
Минуют Вас бивни истин.
Минуют,
родя сарказмы.
Сарказмы сродни саркоме.(2)
Истина - это Ленгаз.
А Ленгаз это:
ускоренный темп потребления.
Ленгаз это:
реализация наличной творческой энергии
в лаконичной емкости денежных купюр.
Из пены прибрежных улиц,
рожденные пеной спроса,
рожденные пыткой быта.
В шубах плывут Афродиты.
В шубах плывут Афродиты.
В шубах плывут Афродиты.
(рты разевают щелястые старцы,
не утирая слюны.)
В шубах плывут Афродиты.
В шубах плывут Афродиты.
В шубах плывут Афродиты,
лохматые, словно битлы.
Губастой ноздрей нагнетая воздух.
На улице, точно в спальне.
Служители квазисекса.
Машины любви и блата.
Замкнуто - точно секта.
В шубах плывут Афродиты.
Весомые, точно биты (3).
Несут самолеты сверхзвука.
Считает программу компьютер.
На потную плоскость матраца
приходит с мордашкой "мужчина".
И серое утро,
Как рыло свиньи в невысоком окошке.
Ленгаз это:
задницей к бушующей протуберанцами Вселенной,
лицом к прилавку.
"Да здравствует патентованная любовь!"(4)
Над головой бедовой
полощет знамена "От Карла Маркса к Герберту
Маркузе".
Ветер из преисподней полощет знамена.
Знамена бредовых мыслей.
- Простите, скажите, а не бредовые бывают?
*
Крыльями не машите
на пятачках современных кухонь.
От беспощадной машины - до обреченного бунта
В двенадцать часов на Садовой,
точно как плюнет выстрел.
Точность - девиз девицы,
зовут потаскуху: Время.
зовут потаскуху: Служба.
сломленные: Судьба.
*
В двенадцать часов на Садовой
*
В двенадцать часов на Садовой ...
...в криволинейные плоскости свиты,
влиты в тугую кожу,
сексом - до горла, налиты.
Просчитана эта емкость(5).
Дарят
себя - прохожим.
Стоим.
Стоим и над ними с испугом смеемся,
двое безвестных прохожих
над бедной женщиной века.(6)
*
По этажам по этажам,
среди хозяек и колонок,
для модных грациозных дам,
для молодящихся молодок
для сальных мудрых стариков,
для бронзовых атлетов,
для рядовых слагателей стихов,
и для поэтов.
По этажам, по этажам,
сквозь шум, сквозь гам,
сквозь ворох сплетен
- Хде расписание посещения туалета?
- Хде?
Среди квартир - библиотек,
Квартир - музеев - современной обстановки
Квартир, где время прекратило бег.
где молятся обновке.
где грязные кухни и засалены обои.
В меня войдет 20 век,
как осень входит в спину - болью.
Да! Все слова.
Да все дела -
все - ради денег,
ради хлеба.
Моя большая голова(7) как в царстве денег
уцелела.
- За каждым словом - нож.
За каждой фразой - дело.
- Какой?
- Какое (вот вопрос)? За каждым словом - деньги!
- Потеет бездарь и титан, над краткой емкой фразой,
не в силах думать о деньгах...
- Не все - ухватишь сразу.
- Искусство - это ... тоже ... власть.
И - власть побольше денег.
- Без денег - горек понедельник.
*
Гудят подшипники - рубли,
Неся маховики законов.
Полтинник(8) плещется в груди,
блестит в руках знакомых.
О, как рублем благодарят.
А взгляд - пустой как церковь в понедельник.
Считают. Охают. Скорбят.
- Весь этот мир - лишь бред с ума сошедших Денег.
*
Спасибо Ленгазу, Спасибо
за выход к словам
Спасите Меня, спасите от фальши
мещанских драм.
От истин меня спасите, в которых
одни гроши.
От женщин меня спасите,
в которых лишь жажда жить.
Время идет по кругу
Талант прорубает Круг.
Спасите меня. Спасите
от жадных кровавых губ.
*
Из тьмы к нам протянуты губы,
нас жаждущего небытия,
Спасите меня, спасите,
спасите от них меня.
Спасите меня от друга,
что любит и предает.
От легкой дешевой славы,
От легких дешевых слов.
Спасите меня, спасите.
И ненависть и любовь.
1959
***
Вспоминаю, как мой друг, драматург Воля Лавров,
пьесу которого, принятую в БДТ, зарубил
"драм-лит.",
вылетел ласточкой с шестого этажа
огромной петербургской квартиры
над кинотеатром "Арс",
дома, нарисованным Александром Бенуа
и построенным архитектором Белогрудом.
Он вошел в асфальт вертикально.
Вошел в темную воду небытия.
***
Его отец, генерал-полковник авиации,
на личном самолете прилетел на похороны сына.
Олег Петряков, пустивший в оборот тележку на Луне
и несколько орбитальных комплексов,
взял мои стихи вместо поминальной молитвы.
***
И генерал-полковник читал их над открытой могилой сына.
Панихиду по всякому таланту.
Талант слова спасают, тогда,
когда они нужны тем,
кто стоит за трагическим абсурдом смешной жизни.
Такие вот были наши публикации.
Потому мы и выстояли,
что неприкасаемый ВПК
посылал в этом вопросе и КГБ, и ЦК.
Воздух нужен людям: воздух, кислород!
А его давали немногие.
Искусство - привилегия немногих,
Избранных.
А для толпы - евтушенко и алла пугачева.
1996
Примечания
(1) Все - сфера обслуживания от бородатого
академика Курчатова до бритого швейцара.
(2) Да, "Литература - это социальная медицина и инженерия"
(И.Сталин)
и этим она страшна!
Ложь - непробиваемый оптимизм классики (разные там толстые, хемингуи.)
(3) единица информации
(4) секс высшего качества
(5) 0,3789 кубометра
(6) В.Евсевьев, Б.Зельдин
(7) 59 размер
(8) металлический